"Совсем уж не по-мужски": СМИ обнародовали воспоминания Кобзона о трусости Немцова во время теракта на Дубровке

В октябре 2002 года террористы захватили актеров и зрителей Театрального центра на Дубровке. Во время штурма погибли 130 человек, а в дни траура СМИ вспомнили об интервью покойного Иосифа Кобзона, который один из немногих, кто 16 лет назад вошел в здание театра.

Террористы согласились разговаривать только с Кобзоном и Ириной Хакамадой. Также они позвали и Бориса Немцова, который отказался идти в зал, а затем сделал все, чтобы создать иллюзию своего участия в переговорах, пишет «ЦарьГрад».

Я сказал террористам: здесь Драганов, Асламбеков, Немцов, Хакамада, Буратаева. С кем хотите говорить? Он мне говорит: “Немцов, Хакамада и вы”. Я Патрушеву говорю: “Троих просят”. Вдруг Немцов начал бегать. Звонить куда-то. “Нельзя, - говорю, - промедление смерти подобно. Сейчас они оскорбятся, что мы не идем, шлепнут кого-нибудь, и на нашей совести это все будет. Пойдем, Ирина, вдвоем”», -

рассказывал позже Кобзон.

Когда же он вышел с Хакамадой из здания театра, Немцов встретил их с криками: «Срочно в Кремль!». Уже в машине политик взял у Кобзона телефон Абу Бакара, одного из главарей банды. Он долго говорил с боевиками и кричал: «Я решаю все!»

Уже тогда я понял, что его никто не уполномочивал вести с боевиками никакие переговоры. Когда мы приехали в Кремль, мое убеждение укрепилось. Так что все свои переговоры Немцов вел уже после визита в ДК, в моей машине, а не до него, как он утверждает. И то лишь потому, что я дал ему телефон Абу Бакара... И это было уже после того, как он струсил, но до того, как он рассказал о “закрытом режиме” в СМИ. Постыдно и бесчестно. И как-то совсем уж не по-мужски...», -

вспоминал Кобзон.

В интервью «Новой газете» 2012 года Борис Немцов рассказывал, что к террористам мог войти он – бывший губернатор, и Юрий Лужков – мэр Москвы. Но якобы Владимир Путин испугался, что у них вырастут рейтинги и попросил не делать этого.

Был прямой звонок от Путина. А потом подошел Проничев и сказал: вам и Лужкову ходить не следует. Я уже Лужкову сказал и теперь говорю вам. Я попросил объяснить мне причину. Проничев мне сказал: идите в Кремль и разбирайтесь. Я пришел к Волошину и попросил объяснить, что это все означает. Почему Путин настаивал, чтобы мы с Лужковым не ходили на переговоры? Неужели он так беспокоился о наших жизнях? Волошин мне сказал: Путину не нравится, что у вас растет рейтинг», -

излагал свою версию событий Немцов.

Политик рассказывал, что после такого он и подался в оппозиционеры, создал фракционную комиссию. Во время разбирательств вскрылись «фантастические» вещи» - газ был неопасный, люди не отравились, их просто неправильно эвакуировали: «их несли на спине, их должны были нести лицом к земле». По этой причине погибшие задохнулись, их диагноз смерти – асфиксия, рассказывал Немцов порталу nemtsov-most.org.

Я пришел к Путину и говорю: «Вот, понимаете, эти люди могли быть спасены. Мы обязаны возбудить уголовное дело по факту преступной халатности тех, кто их спасал, и наказать их. Он говорит: «Зачем?» Я говорю: «Ну, как зачем? Чтобы в следующий раз не повторилось». Он говорит: «Ну, мы же этих людей не вернем, они уже умерли. Я даже с тобой согласен, что это, возможно, и отравление, то есть не отравление, а асфиксия, но мы их вернуть не можем – зачем будоражить будем» Я понял, что с этим человеком нельзя ничего иметь. Ему все равно. После этого случился Беслан, кстати», -

настаивал на своей версии Немцов.

Поведение Немцова обсуждали много раз, язвительно Лужков отозвался о политике: «Он оказался джентльменом, женщину вперёд пропустил». Александр Минкин в заметке «Немцов – герой» написал: «Когда террористы захватили “Норд-Ост”, Немцов был одним из тех, кто пошёл на переговоры. Но он был единственным, кто пошёл да не дошёл».

На программе НТВ «К барьеру!» Немцов впервые признался, что так и не зашел в театр – по указанию Путина. Тогда он заявил, что правильным было выполнять указания президента.

Вы знаете, мне тогда, я считаю, правильно было выполнять указания президента. Правильно. Потому что, если б каждый делал то, что ему хочется, то я думаю, что в общем это было бы ужасно. Это был бы полный развал операции и дела по спасению людей», -

в эфире заявлял Немцов.

Напомним, утром 2002 года 40 террористов ворвались в здание на Дубровке и прервали мюзикл «Норд-Ост». 26 октября начался штурм здания, в результате спецоперации часть заложников была освобождена.  В результате теракта - самого крупномасштабного в столице - погибли 130 человек, в том числе 10 несовершеннолетних.

26 ноября 2018 года перед зданием театрального центра состоится митинг в память о погибших. Всех пришедших приглашают почтить минутой молчания жертв теракта.