"Мы не готовы к заходу": появилась расшифровка переговоров пилотов SSJ-100 с диспетчерами

Эксперты указывают на некоторые странности в расшифровке переговоров пилотов сгоревшего SSJ-100 с диспетчерами.

Разговор публикуется с момента, когда командир воздушного судна попросил разрешение вернуться в аэропорт вылета и до того времени, когда лайнер уже садился на взлетно-посадочную полосу. Также появились переговоры наземных служб. Его опубликовали Telegram-канал BAZA и телеканал РЕН-ТВ.

Командир воздушного судна  Денис Евдокимов передал диспетчерам аэропорта Шереметьево сигнал Pan-Pan. Это выражение означает возникновение аварийной ситуации, при которой имеется явная угроза для транспортного средства и его пассажиров, но нет угрозы их жизни или самому ТС и не требуется немедленная помощь.

КВС: Шереметьево. Вышка. Аэрофлот 1492. Как слышите?

Диспетчер: Говорите.

КВС: Pan-Pan, Pan-Pan, Pan-Pan! Рабочее гнездо. Аэрофлот 1492. Москва подход. Москва подход. Просим возврат. 1492 потеря радиосвязи и самолёт горит в молнии.

Диспетчер: Аэрофлот 1492. ИЮ Снижайтесь. Эшелон 80…».

Некоторые специалисты отмечают, что выражение "самолет горит в молнии" могло значить то, что в условиях грозового фронта на корпусе самолета создается высокое статическое напряжение, когда он может иметь синее или зеленое свечение.

Далее следует отрезок разговора, из которого понятно, что пилот считает ситуацию штатной. Он говорит, что никакая помощь не требуется.

Диспетчер: Аэрофлот 1492. Справа курс 160. Какая-нибудь помощь необходима будет?

КВС: Справа 160. Нет, пока всё нормально. Штатно. Аэрофлот 1492.

Диспетчер: Только проблемы со связью, вас правильно понял?

КВС: Связь и потеря автоматического управления самолётом.

Диспетчер: Вас понял».

После этого самолет продолжает снижение. Экипаж заявляет, что не готов к посадке и просит подсказать орбиту.

Пилот: Аэрофлот 1492, прошу орбиту. Мы не готовы к заходу.

Диспетчер: Аэрофлот 1492, вас понял. Курс 350 возьмите вправо.

После этого пилоты отметили, что скажут, когда будут готовы садиться. Вскоре они заявляют, что могут приземлиться. Начинается посадка самолета. Диспетчер спрашивает, какой способ посадки выбирает экипаж. В ответ они говорят, что курсо-глиссадную систему - это надежная радионавигационная система захода на посадку по приборам, может осуществляться как в автоматическом, так и в ручном режиме.

Диспетчер говорит: «Аварийные службы на полосы».

Из переговоров с аварийными службами также следует, что они оказались не готовы к происходившему. Изначально к борту отправили всего лишь одну пожарную машину. Похоже, критичность ситуации была осознана лишь позднее. Прибывшие на место экстренные службы не могли точно оценить, что происходит.

Доложите обстановку, что случилось?

— Мы на месте.

— Силы прибыли, работают 3-ий стрела и 10-ый стрела. И с первого старта подано.

— Прибыли к месту, поданы лафетные стволы.

— Прибыли к месту, пассажиров не наблюдаю, обстановку не могу пока сказать по людям.

— По людям 73 пассажира.

— Они на месте, нет?

— Ответьте.

— В двух словах, что там, на месте события?

— Вам дополнительные расчеты нужны из города?

— Не понял, нужны доп. расчеты из города?

— Врачи пошли помогать.

— Все расчеты, у нас на аэродроме движение остановлено, так что, прибой, к сбору по кратчайшему маршруту

— Все силы вызваны.

— Понял".

Также представители аэропорта отказались от помощи городской пожарной службы, которая подъехала.

Уточните у бортпроводников, кто-нибудь есть там из адекватных, может, подскажут — всех пассажиров эвакуировали?

— Сейчас попытаемся.

— А экипаж, командир, второй пилот?

— Экипаж, командир, второй пилот есть?

— Второй командир разговаривал с ними, приблизительно половина пассажиров успели выйти, остальные — не знаю".

С количеством пострадавших и погибших также ничего не известно в первые минуты катастрофы, царит неразбериха. Она возникает еще и потому, что часть пассажиров быстро выбежала на перрон и стала разбегаться.

Часть пассажиров эвакуировалась, но пока точную цифру сказать не могу, экипаж эвакуировался через форточку, две бортпроводницы тоже эвакуировались.

— По телеграмме на борту 73 пассажира.

— Покажите там списки, пострадавших, не пострадавших, составляйте там, всего на борту было 73 пассажира и экипаж 2+3.

— 76 пассажиров, экипаж 3+2.

— По информации от "Аэрофлота" на борту 76 пассажиров, 76, экипаж 3+2.

— Ну, смотрите, вы составляйте списки пострадавших, не пострадавших, чтобы нам понимать… Пожар потушен? Списки составляйте точно.

— Уточненная информация. 73 пассажира на борту, 73, экипаж 3+2

— Один погибший.

— Бригада медицины центра катастроф прибыла.

— Просто на первый взгляд дайте информацию по пострадавшим по не пострадавшим.

— Пострадавшие есть, вы их наблюдаете? — А сколько вышло? Вы их по головам пересчитайте.

— У нас часть пассажиров где-то на перроне, нужно спасать… Они все разбежались куда-то". 

Также один из представителей аварийной службы почему-то заявил, что не наблюдает возгорания.

…Визуально, огня не наблюдаю.

— Что по пассажирам, дайте информацию?!

— Так, еще раз, по пассажирам информация, часть убежала в зону терминала D, пострадавших вы не наблюдаете, внутрь самолета вы пока зайти не можете?

— <помехи> ...самолета мы пока... <помехи>.

— Насколько сильно пострадали?

— Ясно, вы скажите, касательно экипажа, там 3+2 экипаж. Все выжили?

— <помехи> ... я тоже видел, а остальных... <помехи>.

— Я записала 7 пассажиров, которые совершенно не пострадали, они у меня в машине, но у нас еще пассажиры по перрону… неизвестно где.

— Я понял".

Кроме того, службы аэропорта отказываются от помощи пожарной службы, которая прибыла от города.

Из города пожарная прибыла, не нужна она?

— Информация по экипажу <помехи> ...находятся... <помехи>.

— <помехи>... пострадали!?!

— Я не понимаю, скажите да или нет.

— Еще вопрос там, пожарный расчет приехал из города, нужен он или нет?

— Пожарный расчет приехал из города, не нужны они? На 8 КПП.

— Нет, они не нужны".

Позднее начала поступать информация о погибших. Сначала называлось десять погибших, в разговоре звучит фраза - "десять трупов".

Пассажиры возле самолета есть еще?

— Пассажиров нет.

— Нужно как-то воду организовать для пассажиров на место события, давайте как-то пооперативнее.

— Сколько пострадавших наблюдаете?

— Трое пострадавших.

— Обнаружено внутри самолета около 10 трупов, произошло обрушение фюзеляжа, его обследуют еще, пока точное число сказать не могут, 1 погибший находится рядом с самолетом.

— Ясно".

— Нужно оценить возможность возобновить полеты на 24 правой.

— На правой можно проезжать.

— На КПП кто стоит, чтобы никто из посторонних, пассажиров не выбежал на полосу?

— Все оцеплено.

— Подтвердите отсутствие техники на 24 правой.

— Где будут пострадавшие? Потому что в эту зону нужно выделить фельдшера.

— Мы не пострадавших куда повезем, ваши предложения какие?

— Свяжитесь с терминалом B.

— У нас там как по поводу списка пассажиров? Всех нашли?

— Я готова по не пострадавшим предоставить, по телефону продиктую, не проблема.

— В передвижной пункт передайте.

— По WhatsApp скиньте фото, мы скинем вам свой список, а вы плюсики поставьте, кого нашли.

— Мы всех пострадавших отправили в лечебные заведения?

— Двое тяжелых отправлены в больницу, погибших еще пока не вытаскивали.

— Я по WhatsApp вам скинула список.

— Понял, вы связывайтесь с терминалом, комната для не пострадавших подготовлена. Полиция, психологи. Везите туда людей".

Между тем, некоторые эксперты заметили странность в переговорах экипажа самолета с диспетчерами. Так, заслуженный пилот СССР, экс-заместитель министра гражданской авиации Олег Смирнов заявил, что самолет садился по правильной траектории, но к сильному удару могла привести слишком высокая скорость, а также превышение максимальной посадочной массы.

В своем комментарии для "Известий" он также отметил, что пилот произнес слово “штатно” и не сообщил о конкретных проблемах с оборудованием (а они были!), кроме проблем  со связью.

Командир Airbus A320 Андрей Литвинов дал комментарий для РБК по поводу расшифровки. По его словам,  фразу "самолет горит в молнии" можно понимать как "в самолет попала молния".

Такую формулировку я слышу впервые — "самолет горит в молнии". Такой фразы вообще не существует", -

пояснил летчик.